Государственная Дума приняла законопроект о ратификации Протокола о присоединении России к ВТО
10.07.2012
10 июля 2012 года Государственная Дума Федерального Собрания Российской Федерации приняла проект федерального закона «О ратификации Протокола о присоединении Российской Федерации к Марракешскому соглашению об учреждении Всемирной торговой организации от 15 апреля 1994 года».
Тезисы выступления Министра А.Р. Белоусова на Пленарном заседании в Государственной Думе.
г. Москва, 10 июля 2012 г.
Уважаемый Председатель, уважаемые депутаты!
Сегодня необходимо принять решение по важнейшему для нашей страны вопросу. На обсуждение выносится проект федерального закона «О ратификации Протокола о присоединении Российской Федерации к Марракешскому соглашению об учреждении Всемирной торговой организации от 15 апреля 1994 года».
Структура этого документа следующая.
К тексту Протокола, который фиксирует договоренность о присоединении России к ВТО, прилагаются перечни обязательств Российской Федерации по доступу на рынки товаров и на рынки услуг, включая перечень изъятий из режима наибольшего благоприятствования по услугам. Обязательства по допустимому уровню поддержки сельского хозяйства в рамках так называемой «желтой корзины» (это поддержка, оказывающая искажающее влияние на торговлю), по экспортным пошлинам, тарифным квотам также находятся в перечне обязательств по товарам.
Кроме того, в тексте протокола, есть ссылка на обязательства, перечисленные в 1450 параграфе доклада рабочей группы о присоединении. Таким образом, протокол, приложения к нему и обязательства, перечисленные в указанном параграфе доклада рабочей группы, совокупно являются юридическими значимыми элементами пакета документов, выносимых на ратификацию.
Мы в самых разных форматах обсуждаем тему ВТО - как минимум 10 лет. В последние месяцы дискуссии вокруг ВТО носили бурный, часто эмоциональный характер.
Не считаю, что эмоции идут на пользу дела. Речь идет о сугубо экономической и политической теме – должна ли Россия стать полноправным членом мирового торгового сообщества, подчиняться его правилам и пользоваться ими, участвовать в разработке норм поведения на мировых рынках, либо идти другим путем.
Полагаю, что ответ на этот вопрос был дан. Подавляющее большинство участников дискуссии не ставили и не ставят под сомнение необходимость членства России в ВТО.
Напомню кратко историю.
Советский Союз участвовал в переговорах по Гаванской Хартии - предшественнице ВТО. Тогда было принято решение не подписывать договор, хотя к нему присоединились Чехословакия, а несколько позже – Венгрия и ряд других социалистических стран.
Все руководители СССР после Сталина пытались сблизить нашу страну с ГАТТ (Генеральное соглашение по тарифам и торговле). Независимо от политического строя и экономической политики, наша страна всегда проявляла интерес к участию в многосторонней торговой системе.
Не хотели нашего участия в ней, прежде всего, наши партнеры-конкуренты.
Среди 155 членов организации можно встретить самые разные страны. Там присутствуют США, ЕС, многие наши партнеры по СНГ. Но там же - и Китай, и Вьетнам, и коммунистическая Куба. То есть, членство ВТО не мешает им идти по пути развития, который они сами для себя выбрали.
Именно поэтому крайне редко можно встретить принципиальное отрицание необходимости присоединения. Разногласия существуют по другому вопросу, – на каких условиях присоединяться и когда.
Сначала об условиях.
Соглашения ВТО устанавливают четкие правила внешней торговли с понятным алгоритмом их применения. Собственно, обязательства соблюдать такие правила и легли в основу нашего протокола о присоединении.
Что это дает? Это обеспечивает, прежде всего, стабильность внешнеторгового режима и предсказуемость правовых условий для экономических операторов – российских компаний, российских и зарубежных инвесторов. То есть, гарантии, что они будут работать по одинаковым правилам и у себя дома, и в других странах.
Соответствие этим международным стандартам – это, если угодно, знак качества нашей системы регулирования. Ключевое условие для того, чтобы Россию, наконец, признали в качестве адекватного торгового и инвестиционного партнера. Именно поэтому решение наших собственных внутренних задач, связанных с модернизацией экономики и притоком внутренних и иностранных инвестиций, использованием нашего несырьевого экспортного потенциала – напрямую связано с присоединением к ВТО.
Что касается интересов потребителей, нашего населения и наших компаний, то присоединение к ВТО - это рост качества и оптимизация цен на товары и услуги, за счет развития конкуренции и применения международных стандартов.
Это – те возможности, которые откроются перед нами после присоединения. Ради этого и вступаем в ВТО.
Теперь о рисках.
Главный, и, по большому счету, единственный риск связан со снижением тарифной защиты. Это, если угодно, плата за вход.
В среднем тариф снизится примерно на 3,5 процентных пункта. Если сегодня средний тариф составляет порядка 9,5%, то в 2013 - 7,4%; 2014 – 6,9%; 2015 – порядка 6% .
Это снижение – не больше, чем у других присоединявшихся к ВТО стран. Оно растянуто по времени. Переходные периоды достигают 5-7 лет, прежде всего, чтобы предприятия, промышленные и сельскохозяйственные, могли адаптироваться к этому снижению тарифов.
Как показывают расчеты, либерализация тарифа в целом не окажет негативного влияния на экономку. Прямые потери бюджета от снижения импортных пошлин могут составить в 2013г. 188 млрд. рублей, в 2014 году – 257 млрд. рублей. Однако мы исходим из того, что реальные бюджетные потери будут существенно меньше, вследствие роста торговли, а значит, налогооблагаемой базы, и вследствие повышения собираемости пошлин, которая прямо связано с их уровнем.
С точки зрения экономики, зоны риска могут появиться для тех отраслей, где снижение тарифа будет существенным. Поэтому мы особо тщательно работали с компаниями из этих секторов.
По итогам этой работы Правительство приняло и сейчас выполняет план адаптации экономики к условиям присоединения России к ВТО. Работает с предложениями, разработанными специально созданной межфракционной депутатской группой.
Могу констатировать, что круг рисков очерчен, механизм их нейтрализации понятен, соответствующие инструменты нейтрализации у Правительства есть.
В этой связи отмечу следующее. Реальная защита внутреннего рынка определяется не столько импортным тарифом, сколько многими другими экономическими показателями, в том числе обменным курсом рубля, так, понижение курса рубля на 1 процент означает повышение уровня тарифной защиты примерно на 0,92 процента.
Могу привести пример: за май рубль ослаб примерно на 15%, и это эквивалентно повышению тарифной защиты примерно на 2 процентных пункта.
Кроме того, мы сможем использовать многочисленные конкретные меры нейтрализации рисков.
Это - меры селективной защиты рынка, которые могут применяться в случае ущерба от импорта для нашей промышленности или сельского хозяйства. Мы готовим обращение в органы таможенного союза с предложением о повышении эффективности применения таких мер.
Важным элементом поддержки могут стать преференции отечественным поставщикам в рамках госзакупок.
Много мер связано с совершенствованием системы техрегулирования, ветеринарного и фитосанитарного контроля, поддержкой экспортных программ предприятий – мы работаем по всем этим направлениям.
В области субсидий мы можем расширить поддержку и в промышленности, и в сельском хозяйстве, обязательства в ВТО это позволяют. Например, в ВТО мы договорились о возможности субсидий сельскому хозяйству в 9 млрд. долларов США в рамках «желтой корзины». Цифра реальной поддержки на следующий год, которую мы в настоящее время обсуждаем – поменьше, в районе 5 млрд. долларов США. У нас нет ограничений на предоставление субсидий в сфере услуг, и – с некоторыми исключениями – товаропроизводителям.
У нас также есть возможность увеличивать действующие ввозные пошлины в рамках наших обязательств. Это касается самолетов, станков, многих других товаров. Такие повышения будут происходить только на основе мотивированных обращений бизнеса.
Есть много других мер, которые мы, в принципе, можем применять после присоединения. Однако наша внутренняя экономическая и бюджетная политика по многим направлениям оказалась даже жестче, чем это разрешено ВТО.
То есть, инструменты финансовой и тарифной поддержки – есть. Но их применение, безусловно, должно быть взвешенным и осторожным. Чтобы не подрывать конкуренцию. И не перекладывать проблемы конкретных предприятий, конкретных менеджеров на всю экономику страны и на потребителей.
Теперь о макроэкономических последствиях. В этой части присоединение к ВТО обросло многими мифами и небылицами. В дискуссиях часто упоминалась цифра потерь в 1,5 триллиона рублей. Как она считалась – нам не говорят. Критиковались якобы взятые нами обязательства об отказе от поддержки промышленности и сельского хозяйства, о выравнивании внутренних и мировых цен на газ, о ликвидации контроля за ввозом некачественных товаров. Все это – мифы. Действующее в России законодательство после присоединения практически не изменится. Оно уже приведено в соответствии с нормами ВТО. И как раз в этой части риски - минимальны.
Теперь о сроках. Что произойдет, если договор не будет ратифицирован в ближайшее время. Мы можем столкнуться с необходимостью возобновления переговоров по условиям присоединения. Лучших условий мы вряд ли добьемся. Потеряем годы. Глобальная экономика усложняется, растет конкуренция, растут требования, которые предъявляют к России наши торговые партнеры. Чем ближе было наше вступление ВТО, тем все наши партнеры пытались выставить нам более жесткие требования. Негативные последствия возникнут от задержки и для нашего таможенного союза с Казахстаном и Беларусью.
Поэтому начинать процесс заново нам попросту не выгодно.
Завершая свое выступление, отмечу следующее.
Эффект от присоединения к ВТО будет носить комплексный характер. Рассматривать его однобоко нельзя.
Конечный результат будет в первую очередь зависеть от нас, от нашей работы, от того насколько хорошо мы выстроим систему продвижения своих интересов в рамках организации.
И от того, насколько мы быстро сможем принять пакет законов по защите, об улучшении хозяйствования, особенно в сельскохозяйственных отраслях.
Мы понимаем нашу ответственность, и принимаем ее. Но она в равной степени лежит и на тех, кто выступает против присоединения.
В ВТО сейчас 155 стран. Мы можем стать 156 членом всемирного торгового клуба. А можем надолго остаться у его входа.
Мы сконцентрировались на расчетах потерь от присоединения. А считал ли кто-то потери от неприсоединения? А ведь они будут, причем в конкретной экономической форме. Это сотни миллионов долларов потерь от торговой дискриминации России. Это миллиарды потерянных инвестиций, – какой инвестор захочет вкладывать деньги в страну, которая отказывается жить по общим правилам? Это нестабильность поставок товаров, в которых мы нуждаемся. Это диктат монополистов с вытекающими для наших кошельков последствиями.
Ответ очевиден.
Выбор за вами.
Прошу поддержать представленный проект федерального закона.
